Наконец, перестало трясти. Я посмотрел на часы: была почти полночь. Взгляд скользнул по окну, и там я увидел несколько огоньков. Мне стало любопытно, так как уже давно я не помнил, чтобы в ночных рейсах с высоты крейсерского полета удавалось увидеть огни городов: все время мешала облачность. Теперь же небо до самой земли и сверху нас было идеально чистым. Мерцали звезды, а внизу характерным для материка узором рассыпались земные звезды городов и поселков.

Я полез за камерой gopro, чтобы протестировать ее в новых условиях. За те считанные минуты, пока искал в темноте агрегат, ландшафт изменился. Теперь я явственно видел два больших города, которые, мне показалось, полукольцом охватили два озера. Было очевидно, что темная пустота, по краю которой непрерывной линией бежали огни - это именно вода, так как только набережная дает такой яркий обрез, и только курортные города сияют так ослепительно по самому краю. Я почему-то вообразил, что вижу Болгарию. Ого, подумал я, а они молодцы, вкрутили свои лампочки на полную мощность и теперь сияют как новогодняя гирлянда.

И вдруг наступило озарение. Оно длилось пару секунд, в течение которых образ Болгарии заменялся на другой. Точно так же пластилиновый терем в мультфильме сминается, перемешивается и точными, искусными движениями невидимой руки превращается в самовар или лисицу.
Теперь я смотрел не на Восточную Европу, а на берег Краснодарского края, и озера превратились в бухты, а города обрели названия. В самом низу полотна, расшитого жемчужинами и бриллиантами, светился Дивноморск. Отделенный от него пятном леса , заливался огнями Геленджик, охвативший 10-километровым обручем набережной идеально круглую бухту. К северу от него в Цемесской бухте плавали огни промышленного Новороссийска. Дальше на север можно было различить огни Анапы и, совсем уже смутно, Тамани. Возможно, зоркий глаз различил бы даже сигнальные лампы мостостроевцев в Керченском проливе.

Я уставился на хорошо известный мне фрагмент сияющей картины. Там сейчас были мои родители. В последнее время отношения с ними не ладились, мы часто ссорились, были какие-то пустые обиды. При взгляде на клочок освещенной темноты все пустые и суетные споры улетучились в один миг. Может, сейчас папа или мама смотрят на звезды и видят мигающий огонек, вспыхивающий все дальше к юго-западу и наконец исчезающий в суете искр, которых много в любую ночь.

В окне было видно пролив Босфор, в самом конце которого, будто роскошная тиара, высился подвесной мост, весь облитый волшебным красным светом. Потом мы пролетели почти над самым мостом, рядом с которым произошел недавний страшный теракт, снизились над городским кварталами мимо неоновых небоскребов. Вокруг них плескалось необьятное море света.
Пилот посадил самолет, как всегда в "Аэрофлоте", мягко и профессионально.