Кроличья нора и ослепительные небеса

В Вене мне довелось пройти курс археологии и истории Малой Азии у крупного специалиста по этому горному региону в глубине полуострова. Я узнал, что здесь появился первый город и первые философские школы в истории, отчеканили первые монеты. Этот перекресток цивилизаций был вожделенным призом для таких империй-блокбастеров как Хеттская, Персидская и Греческая, Македонская и Римская, Византийская и Османская.

Весной 2015 года судьба свела меня с турецким пиратом. Искусствоведы МГУ взяли меня в поездку по Турции, а местным гидом у нас был Юнус. У него серьга в ухе, горящие хитрым огнем глаза и хороший английский. Его бородатое лицо то и дело озаряется широкой улыбкой, и тогда он становится похож на доброго пирата. Неслучайно его имя переводится как «дельфин», который был у корсаров в почете, а имя сына совершенно случайно совпадает…с именем прославленного пирата Эгейского моря, Улуч Али.

Энтузиазм Юнуса, который провез нашу группу по красивым, но никому из русских не известным местам, увлек и меня. Впоследствии мы даже создали сайт для соотечественников, которые хотели бы увидеть Турцию с необычной стороны

И летом, и зимой Каппадокия одинаково прекрасна. Сюда можно удобно прилететь прямо из Стамбула, состыковав российский рейс до аэропорта Ататюрк и рейс турецкой авиакомпании до Невшехира или Кайсери.

Каппадокия похожа на гигантский торт «меренга», который состоит из конусов застывшего безе. На горном плато в центре Анатолийского полуострова возвышаются потухшие, но еще достаточно аппетитные вулканы. По одной из версий название местности переводится как «красивые лошади». Неудивительно, ведь между вулканами раскинулись пастбища, на которых давным-давно паслась одна из древнейших пород одомашненных лошадей.

Сходство с пирожным становится идеальным, когда смотришь на каньоны с причудливыми стенами, которые миллионы лет формировались в мягкой горной породе. Причем над ними поработали не только вода и ветер, но и рука человека. Когда по здешним долинам тяжкой поступью шли легионы римлян, хрустели и позванивали армии крестоносцев и топотали османские янычары, местные жители внезапно становились интровертами и прятались в пещерах. Там они пережидали опасность вместе с семьями и имуществом. Эти пещерные убежища росли быстрее московского метро и превращались в подземные города.

Особенно много пещер прибавилось в эпоху борьбы с иконами в Византийской империи. Монахи уходили в Каппадокию, которую имперские войска почти не контролировали. В построенных из камня церквах и монастырях иконы были в безопасности.Так возникли знаменитые пещерные монастыри Каппадокии, которые делают склоны гор похожими на швейцарский сыр.

Даже если Вы подойдете вплотную, то ни за что не догадаетесь, что невысокий холм скрывает под собой вход в древний мегаполис. Город Деринкую, прорытый в толще плато, был случайно обнаружен в середине прошлого века. С тех пор успели очистить от камней и открыть для туристов лишь малую часть из лабиринтов пещер и переходов. Известняковый массив пронизывают сотни извилистых коридоров, хитроумных закоулков, колонных залов, каморок и чуланов.

Сначала мне подумалось об Алисе в Стране Чудес, падающей в бездонную кроличью нору, потом вспомнилось горное царство гномов из знаменитой кинотрилогии Питера Джексона. Помню, в детстве я вырыл ледяную пещеру в огромном сугробе. Забравшись внутрь, я играл в повелителя подземных чертогов.

Длинные коридоры между разными уровнями лабиринта были намеренно узкие и низкие, чтобы их было легко заблокировать в случае нападения врагов. Для этого их закатывали круглыми монолитами, похожими на гигантские лепешки. Лепешки были снабжены отверстиями. Через них защитники могли ткнуть копьем в тех незадачливых разбойников, кто подобрался слишком близко. Падая, они своими телами баррикадировали узкие теснины.

Узкие проходы то спускались вниз, в неведомые глубины, то шли вверх, к более свежему воздуху. В коридорах я чувствовал себя Алисой, которая перепутала этикетки эликсиров роста. Иллюзию усиливал сын Юнуса. Он мчался впереди нас, заливисто крича и исчезая за поворотами, пока мы с его отцом осторожно крались позади. Нам приходилось несладко, но это того стоило.

Зимой в Турцию и так приезжает мало туристов, а в пещерах их и подавно нет. Пол и стены лабиринта чисты и опрятны, а в желтом свете настенных фонарей мир приобретает уютную замкнутость и фотогеничность. Вдруг в стене коридора мы увидели вентиляционную шахту, которая пронизывала многометровую толщу плато. Юнус вылил в нее полбутылки воды и мы принялись считать. Через три секунды раздался громкий всплеск. Получается, вода успела пролететь около 200 метров. А сколько метров вверх нужно еще добавить, чтобы получить общую высоту шахты? Древние люди использовали шахту и в качестве колодца. В стенах шахты жителями были вырублены парные ступеньки в противоположных стенах. Спуститься по таким ступенькам можно только если растопыришь ноги и руки в стиле человека-паука.

Затем мы приехали в каньон Гёреме, чтобы посмотреть на причудливые скалы в форме грибов со шляпками. В некоторых из них, как в мини-небоскребах, есть пещеры и «пентхаусы». Юнус собирался показать мне секретное место, откуда открывается лучший вид на многоквартирные грибки. Но склоны позади них были слегка заснежены. Указывая на тонкое пуховое одеяло, которое укрыло горы, мой гид признался, что впервые в жизни видит столько снега. В Каппадокию он переехал летом, когда его жене дали место преподавателя в здешнем университете.

Поначалу Юнус даже боялся наступать на снег в ожидании провала. Тогда я с гордостью сообщил о том, сколько метров снега выпадает на долю сибиряка, о том, что зимой мы ходим по звериным тропкам, протоптанным посреди снежного болота, где любой шаг в сторону чреват погружением по пояс или даже по грудь, и что на Дальнем Востоке во время снегопада перед сном кладут под кровать лопату, чтобы наутро прокопать себе дорогу от подъезда. А машину, оставленную во дворе, можно найти только по заранее оттопыренным «дворникам».

Я пошел первым. Юнус нес сына на закорках. Вскоре далеко внизу мы увидели муравьиные тропы с вереницами туристов. Ниже нас были и шляпки каменных грибков, которые отсюда были похожи на антенны гигантских улиток.

Мистический мир подземных городов был прекрасен, но пришло время подняться над этим. Точнее, взлететь. Вы видели фотографии воздушных шаров над каньонами Каппадокии? Не верится, что это не фотошоп, но это так.

Юнус выстроил сеть контактов среди местных туристических компаний и агентств. В день моего полета он договорился о существенной скидке – в итоге я заплатил всего 150 лир. Впрочем, полет на воздушном шаре стоит того даже и за большую цену.

Когда мы приехали, грелки уже разогревали воздух в двух огромных мешках. Мешки стремительно обретали форму, становясь шарами. В четыре сектора корзины сели корейские туристы, молодая турецкая пара, и я.

По центру шара в машинном отделении безраздельно властвовал капитан, которому помогал стажер. Я убедился в его мастерстве сразу после взлета.

Стало понятно, почему шары летают по двое. Только взглянув на взмывающего брата-близнеца, мы оценили величие нашего хрупкого пристанища. Яркая игрушка посреди снега и скал, наш шар оказался бы во власти незаметных, но властных ветров, если бы не возможность управлять горелкой. И джинном этой горелки был капитан. Он тонко регулировал высоту и выбирал воздушный поток, который доставлял нас в нужное место. Даже взлет происходил не вертикально вверх, как можно было подумать. а вдоль по склону долины, почти касаясь краев каньона.

На тропинке, улыбаясь, стояли люди и махали. Мы пролетели почти над самыми их головами. Шар лениво проплыл мимо изрезанной пещерами скалы, отбросив тень, и полетел на высоту полутора километров.

Сверху стало видно сразу все: каньоны, вулканы, дороги и города. Капитан хитро подмигнул, завернул в воздушный поток и начал снижаться прямо в каньон, оказавшийся под нами. Шар вплыл прямо в ущелье, завис около скальной стены с аккуратными отверстиями, похожими на небольшие овальные комнаты. Капитан объяснил, что это голубятни, которые строили в скалах обитатели этих земель. Помет птиц они использовали для удобрения полей и виноградников.

В конце маршрута шар должен был сесть на небольшую поляну посреди виноградников. Так как это было недостаточно круто, капитан умудрился посадить корзину прямо на прицеп «Тойоты Хайлюкс». Уверен, это сложнее, чем припарковаться даже во дворе центра Москвы. Пока воздух в шаре остывал, мы сидели в корзине, чтобы из-за потери веса наш невесомый домик снова не взлетел. Тойота завелась и поехала, но уже через сто метров забуксовала в канаве, чуть не стряхнув нас с прицепа. Когда воздух остыл достаточно, мы высадились из шара, и экипаж по традиции выпил с пассажирами шампанского за счастливое приземление.